Неточные совпадения
— Я венчаюсь послезавтра.
Вера Павловна, — сказала она входя: — и нынче вечером
привезу к вам своего жениха.
Я
приведу основной пример из религиозной жизни, из которого ясна будет и сущность чудесного, и сущность
веры в ее отношении
к знанию.
Несмотря на то, что
к нему никого из шатких в
вере людей не допускали, Патрикей не раз ездил узнавать по секрету, как он томится, и всякий раз
привозил известие, что нет ему никакого томления.
Я сам не без боязни появлялся у купели с сестрою Любинькой у подбелевского священника, заставлявшего дьячка читать символ «
Веры», плохо сохранившийся в моей памяти. Но в большинстве случаев мне приходилось крестить у наших дворовых, при этом буфетчику Павлу не раз случалось разыскивать меня в саду или в поле и насильно
приводить к купели, от которой я бежал, избавляясь от слова нашего приходского священника: «Читайте Верую».
В пояснении строк: «Пропажа их <писем> исходит из того же источника, из которого выходили разные вести о вас, много причинившие вашей маменьке горя», и слов самого Гоголя: «У маменьки есть неблагоприятели, которые уже не раз ее смущали какими-нибудь глупыми слухами обо мне, зная, что этим более всего можно огорчить ее», следует
привести выписку из письма
Веры Сергеевны
к М. Г. Карташевской от 31 мая 1849 года...
Маленьких помещали в батальоны военных кантонистов, где наши отцы духовные, по распоряжению отцов-командиров, в одно мановение ока
приводили этих ребятишек
к познанию истин православной христианской
веры и крестили их во славу имени господа Иисуса, а со взрослыми это было гораздо труднее, и потому их оставляли при всем их ветхозаветном заблуждении и размещали в небольшом количестве в команды.
Разочарование в Мэри (невесте), которую он представлял себе таким ангелом, и оскорбление было так сильно, что
привело его
к отчаянию, а отчаяние куда? —
к богу,
к вере детской, которая никогда не нарушалась в нем.
Так как индивидуальная мысль легко может
приводить к опаснейшим заблуждениям и полному неверию, а полное неверие представлялось обоим самым худшим из душевных состояний, — то всего осторожнее держаться той
веры, в которой человек родился.
Что мне теперь ваши законы?
К чему мне ваши обычаи, ваши нравы, ваша жизнь, ваше государство, ваша
вера? Пусть судит меня ваш судья, пусть
приведут меня в суд, в ваш гласный суд, и я скажу, что я не признаю ничего. Судья крикнет: «Молчите, офицер!» А я закричу ему: «Где у тебя теперь такая сила, чтобы я послушался? Зачем мрачная косность разбила то, что всего дороже? Зачем мне теперь ваши законы? Я отделюсь». О, мне всё равно!
Хотя Фленушка только о том Насте и твердила, что
приведет к ней Алексея, но речам ее Настя
веры не давала, думала, что шутит она… И вдруг перед ней, как из земли вырос, — стоит Алексей.
Темная история
Веры Иевлевны не повредила Манефиной обители. Мать Екатерина, умная и строгая женщина, сумела поддержать былую славу ее. Ни с Москвой, ни с Казанью, ни с уральскими заводами связи не были ею порваны. Правда,
к матери Екатерине не
привозили осетров и масла с золотом, а из Москвы именитые купцы перестали наезжать за добытым в скитском подземелье песочком, но подаяния не оскудевали, новая игуменья с нужными людьми ладить умела.
Радость совершенная, говорил он, не в том, чтобы быть восхваляемым людьми за свою добродетель, не в том, чтобы иметь дар исцеления больных, возвращения слуха глухим, зрения слепым, не в том, чтобы предвидеть и предсказывать будущее, не в том, чтобы постигать течение звезд и свойства всех растений и животных, и не в том даже, чтобы
привести всех людей
к истинной
вере.
Привела я тебя
к вере праведной, была твоей восприемницей и теперь несу ответ за душу твою…
А ты давала ее вольною волей, помнишь, когда
приводили тебя
к праведной
вере…
Я с нею познакомился, помнится, в 1915 или 1916 году. На каком-то исполнительном собрании в московском Литературно-художественном кружке меня
к ней подвел и познакомил журналист Ю. А. Бунин, брат писателя. Сидел с нею рядом. Она сообщила, что
привезла с собою из Нижнего свои воспоминания и хотела бы прочесть их в кругу беллетристов. Пригласила меня на это чтение — на Пречистенку, в квартире ее друга В. Д. Лебедевой, у которой
Вера Николаевна остановилась.
Калмыков этих
приводили в
веру крещеную, лелеяли, клали спать с собою в одной спальне и выводили в люди, то есть в офицеры, или выдавали замуж за офицеров с богатым приданым, часто на счет и
к невыгоде родных детей.
Ведь всё это точно вчера написано против тех людей, которые теперь уже не обходят моря и земли, клевеща на святой дух и
приводя людей
к вере, делающей этих людей худшими, но прямо насилием заставляют их принимать эту
веру и преследуют и губят всех тех пророков и праведников, которые пытаются разрушить их обман.
Индивидуализм, атомизация общества, безудержная похоть жизни, неограниченный рост народонаселения и неограниченный рост потребностей, упадок
веры, ослабление духовной жизни — все это
привело к созданию индустриально-капиталистической системы, которая изменила весь характер человеческой жизни, весь стиль ее, оторвав жизнь человеческую от ритма природы.
Только представление существующим того, что не существует, и несуществующим того, что существует, могло
привести к этому удивительному противоречию. И такое ложное представление я нашел в проповедуемой 1500 лет псевдо-христианской
вере.
Вера эта, по определению верующих же, есть признание существующим того, что кажется (это сказано у Павла и повторяется во всех богословиях и катехизисах как лучшее определение
веры). И вот это-то признание существующим того, что кажется, и
привело людей
к такому странному утверждению того, что учение Христа хорошо для людей, но не годится для людей.
К Лебедянцеву его тянуло.
Веру Ивановну он видел у себя всего раз. Она пришла не одна, —
привела старшую девочку, посидела с четверть часа, на расспросы отвечала мягко, но чрезвычайно сдержанно… Детей она любила, за выздоровление жены Лебедянцева не боялась.
— Я служитель Зенона, но я не могу возвратиться, чтобы проводить тебя
к нему, потому что я поспешаю соединиться с своими единоверцами — мы идем справлять таинство Митры. Господин мой меня отпустил послужить моей
вере и остался теперь один в своем доме. Обогни тот большой куст роз, и ты увидишь дорожку, которая прямо
приведет тебя
к его дому. Зенон теперь один, он занят работой, но дверь в его мастерскую открыта.
Интеллигенция, которая столетие была враждебна
вере и проповедовала тот атеизм, который ее
привел к революции, начинает обращаться
к религии.